Другой мужчина (СИ). Страница 2

Спустя полчаса пришла девушка-инструктор и Игорь перестал гонять в ватрушке с Маришкой, отпуская её одну. Я последовала его примеру. Гриша, несмотря на свою обычную стеснительность, очень быстро нашёл с живой и общительной Маришкой общий язык.

Потом дети переключились на батут, полный кусков поролона, где можно было и прыгать и падать сколько угодно, и на огромный и длинный пластиковый лабиринт с трубой-проходом в другой зал. Им было весело и классно и моё материнское сердце тихо радовалось тому, что ребёнку наконец-то стало этом большом празднике с кем играть. С Васей он дружил постольку-поскольку и погоняв какое-то время по лабиринтам, ватага мальчишек разделилась кто куда. Теперь же Гриша носился везде с оглядкой на Маришку, а она везде звала его с собой. И так получалось, что мы с Игорем по сути остались вдвоём в стороне, наблюдая за ними.

- У вас замечательная девочка, - сказала я. - Я очень рада, что они с Гришей подружились.

Игорь рассмеялся и протянул мне руку. И только тут я увидела, что на пальце у него нет обручального кольца. До этого он как-то удачно прятал руку, а может я просто больше смотрела в его глаза, на накачанную грудь и украдкой на шикарную задницу, когда он поднимался передо мной на горку. Моё сердце бессовестно ёкнуло. Впрочем знакомые мне женатые мужчины нередко колец не носили. 

- Игорь, - сказал он.

- Я уже знаю, - улыбнулась и тоже протянула руку. - Ольга.

Он трогательно и легонько пожал мне пальцы. Его пальцы были длинные и красивые, с чуть заметными тёмными волосками и аккуратно подстриженными ухоженными ногтями.

- Маришка - сорванец, да. Ей с мальчишками больше нравится играть. Побегать, поскакать, в футбол погонять - это она обожает. А в куклы как-то не очень, - он хмыкнул.

- Вся в папу, наверное, - улыбнулась я.

- Да не, папа у неё соли-и-идный мужчина, - Игорь расставил руки в сторону, изображая полноту. - Я его никак в спортклуб не затащу. Даже абонемент ему купил, а он не ходит, подлец, - он рассмеялся.

- А я думала, что Мариша - ваша дочка, - осторожно сказала я.

- Она - моя племяшка, - с улыбкой сказал Игорь. - Я вообще тут случайно оказался. Сестра с мужем укатили заграницу на два дня, а у меня время свободное выдалось. Редкая возможность отдохнуть за последние пару месяцев.

- Так много работаете?

- Живу работой, - рассмеялся он. - У меня бизнес свой. И мы сейчас расширяемся активно. Я Маришку тыщу лет не видел. Соскучился - ужас.

Чуть наклонившись, Игорь широко расставил руки в ожидании и Маришка помчалась к нему.

Подбежав, запрыгнула к нему на руки и обвила руками длинную, мускулистую у основания, шею. Чуть отдалившись, посмотрела в глаза и сказала:

- Ты - мой дядь!

А затем с чувством чмокнула его в нос.

Игорь счастливо рассмеялся.

И тут я увидела глаза сына. Остановившись поодаль, он замер и, не обращая внимания на проносящихся мимо детей, смотрел на Игоря с племянницей. И в его взгляде была такая щемящая сердце тоска, такая совершенно не детская, что мне стало не по себе. Я подошла к нему, крепко прижала к себе и прошептала в ухо:

- Сыночек, я тебя очень-очень люблю.

- И я тебя, мамуль, - тихо сказал он и тоже меня обнял.

А потом добавил ещё тише, так, что я едва расслышала:

- Я не хочу домой.

Я немного подалась назад, чтобы увидеть его глаза и внимательно глядя в них, спросила его:

- Почему?

Он насупился и промолчал.

- Гришенька, мы пока и не идём. Мы ещё здесь побудем. А почему ты домой не хочешь?

- Нипочему, - буркнул он, сильно меня озадачив.

- Погоди, Гриш, - мягко сказала я. - Что-то случилось дома, пока вы были с Женей вдвоём?

Сын смотрел в пол. Я испугалась. Сознание принялось рисовать страшные картины, одна бредовее другой. Женя не давал повода так о себе думать, но мои материнские страхи, похоже, были сильнее.

- Гришенька, скажи, как есть. Не бойся ничего. Я не буду ругаться.

- Ничего не случилось, - сказал сын. - Он просто телек смотрел.

- Ну, Гришенька, он устал, - принялась объяснять я. - Пришёл с работы, хотел отдохнуть.

- Он мне сказал, чтобы я шёл в свою комнату. А я просто хотел взять баночку для воды. Чтобы порисовать. Не хочу домой.

В этот момент к нам подбежала Маришка и схватив Гришку за руку, задорно позвала:

- Побежали туда, где шарики?

Сын улыбнулся, радостно кивнул и умчался вместе с ней к лабиринту, другой конец которого выходил в игровой зал-бассейн, заполненный на полметра в высоту белыми и синими пластмассовыми шариками. Дети там возились в них, визжа от удовольствия, закапывались, подкидывали их вверх и устраивали "плавания".

Я грустно смотрела убегающим Грише и Марише в спину и думала о том, что тоже не очень-то и хочу домой. Сейчас там вообще никого. Потом вернётся с работы Женя, а следом приедем мы. Надо будет поговорить с ним на тему его общения с Гришей.

- Всё хорошо? - услышала я голос Игоря и повернулась к нему.

- Да, всё в порядке, - кивнула я.

- Скажите, вы не торопитесь?

- Нет, - улыбнулась я.

- Просто мы думали с Маришкой сходить мороженого поесть. Тут рядом её любимое кафе: там можно наполнители выбирать. Им весело вместе, и я подумал: может вы с Гришей к нам присоединитесь? Если ваш муж, конечно, не против.

- Я не замужем, - зачем-то сказала я.

По факту нашего с Женей уже совместного проживания и маячащей на горизонте свадьбы мой ответ, хотя и был де юре правдивым, де факто всё же вводил собеседника в заблуждение, и я удивилась сама себе. Почему-то мне не хотелось при общении с Игорем упоминать о Жене, хотя наша с Игорем встреча была далека от романтической.

- Ну что ж, - улыбнулся он, - в таком случае я даже смогу вас угостить.

Казалось бы, обычный диалог двух взрослых людей на детском мероприятии. Но что-то заискрило между нами, и я явственно это ощутила. Поняла по его чуть изменившейся мимике в момент, когда сообщила ему, что не замужем, по тому, как он стал говорить со мной после этого, почувствовала по сократившейся дистанции между нами. Это даже физически было заметно - мы оба стали держаться друг к другу чуть ближе, чем до этого.

А ещё мне захотелось танцевать и смеяться, когда мы пошли вчетвером в это кафе. Я чувствовала себя странно и непривычно. Не женщиной под тридцатник. Не менеджером по продажам элитной итальянской мебели. Не рассудительной и сосредоточенной на заботах мамой.

А девчонкой. Взбалмошной, радостной, лёгкой на подъём и верящей в самое светлое. Студенткой-первокурсницей, гуляющей по территории университета, дышащей тёплым вечерним воздухом солнечного сентября и балдеющей от новой компании и витающего в воздухе праздника "Я поступила!".

Мне будто снова было семнадцать...

Я была одета в белую блузку и строгий серый костюм, потому что не успела заскочить домой и переодеться и приехала за сыном сразу после работы, но у меня было впечатление, будто я в плиссированной юбке и развесёлой яркой футболке с принтом. Иду себе беззаботно и в ус не дую - у меня всё хорошо! И нет за окнами этого торгового центра пасмурной и дождливой осени с серым и скучным небом, нет этих бесконечных телефонных звонков клиентам, нет никакой горы посуды в раковине и пыли на ковре в гостиной, а есть только праздник, радость, интересное общение и вкусное мороженое впереди.

Я то и дело бросала на Игоря задумчиво-оценивающие взгляды, пытаясь понять, каким образом этот красивый и классный мужик так сильно влияет на моё состояние. Возвращаясь из рассеянной задумчивости, в которую я то и дело впадала, я переспрашивала и с удовольствием слушала его приятный низкий голос.

Вокруг шумели люди, тихонько играла расслабляющая музыка, слышался детский смех и скрип отодвигаемых стульев, а я порой целиком и полностью сосредотачивалась на его таком очень мужском голосе, звучащем рядом со мной.

Игорь был выше меня примерно на пол головы. Навскидку я предположила, что его рост - около метра восьмидесяти. Но при этом он был раза в полтора шире худенькой меня. Широкоплечий, с выпирающей вперёд мощной грудью и сильными, мускулистыми руками, с ровной, чуть пружинящей походкой уверенного в себе человека, он вызывал у меня желание не только общаться. И я, ловя себя на этой мысли, чувствовала уколы совести, которую гнала от себя, чтобы, как говорила Скарлетт О'Хара, подумать об этом завтра. Потому что эти уколы - единственное, что в тот момент омрачало мне праздник.